|
|
ФИЛИП ЖЕРАР
(1922—1959)
Французский актер. На сцене с 1942 года. С 1951 года — в
Национальном театре.
Среди ролей: Родриго («Сид»), Рюи-Блаз («Рюи-Блаз»), Ричард III
(«Ричард III») и
др. Снимался в фильмах: «Пармская обитель», «Красота дьявола», «Фанфан-тюльпан»,
«Красное и черное», «Идиот» и др.
Жерар Филип родился 4 декабря 1922 года в Канне. Его отец,
Марсель Филип, бывший
адвокат, владел крупными земельными угодьями в Провансе,
небольшой гостиницей в
Грассе. Мать, Мину Филип, происходила из семьи пражского
булочника. Жерар едва
не умер при рождении, его чудом спас врач. Мальчик рос медленно,
поздно начал
ходить и говорить.
Филип учился в колледже Станислава. Читал мало. Больше любил
слушать джаз,
плавать, играть в теннис и волейбол. Вскоре учебу пришлось
прервать — Жерар
заболел сухим плевритом. Поправившись, он сдал экзамен
экстерном.
Когда Филип выступил на благотворительном вечере с чтением
стихов, старая
актриса «Комеди Франсез» сказала ему
после концерта: «Ваше призвание — театр». Отец Жерара думал
иначе. Сын должен
был ехать в Ниццу учиться на юриста.
И все-таки Филип предпочел профессию актера. Он проходит
несколько проб, прежде
чем получить роль Мика в комедии Андре Руссена «Совсем простая
девушка», которую
ставил в каннском казино Клод Дофен.
После успешного дебюта Филип отправился в гастрольную поездку по
провинции.
Ницца, Марсель, Лион... Он запомнился в спектаклях
«Путешественник без багажа»
Ануя и «Девчонка знала...» Are.
Летом 1943 года Жерар снимается у Аллегре в фильме «Малышки с
Набережной
цветов», а в октябре поступает в Консерваторию, где попадает к
мудрому педагогу
Жоржу Леруа. Но перед выпускным экзаменом Жерар неожиданно
уходит из
Консерватории, соблазнившись предложением Лакомба сыграть в
картине «Страна без
звезд» (1946). Увы, фильм не имел успеха.
Чтобы получить главную роль в пьесе «Калигула», Филип встретился
с ее автором,
знаменитым писателем Альбером Камю. После двухчасовой беседы ему
удалось
привлечь на свою сторону мэтра. Режиссер Эберто, до этого
выступавший против
кандидатуры Жерара, вынужден был сдаться.
Спектакль стал событием в театральной жизни французской столицы.
Критики
недоумевали, как мог справиться начинающий актер со сложнейшей
ролью. Марлен
Дитрих, посетившая спектакль, была от него в восторге. Она
убеждала Филипа
посвятить себя кино: «Романтизм в театре — дело прошлое, а в
кино — будущее. С
вашими данными, Жерар, на экране можно делать чудеса».
Вскоре Филипу удалось получить роль Мышкина в экранизации
«Идиота» Достоевского.
Режиссеру Лампену пришлось с Жераром нелегко: он был упрям,
слишком верил в
собственное ощущение образа. Актриса Эдвидж Фейер, возмущенная
чрезмерной, на ее
взгляд, самостоятельностью Филипа, устраивала истерики, а после
премьеры
«Идиота», когда критика в один голос заявила, что в фильме
по-настоящему удался
только князь Мышкин, перестала с ним здороваться. Киновед Садуль
отметил: «В
труднейшей роли князя Мышкина Жерар филип показал себя одним из
лучших актеров
нашего времени...»
В апреле 1946 года Филип отдыхал на юге Франции, в Пиренеях, в
обществе Николь
Фуркад — жены крупного китаиста и дипломата, с которой он
познакомился в Ницце
три года назад. Вернувшись с очередной прогулки по горам, Жерар
обнаружил
телеграмму от продюсера Греца с предложением сняться в картине
Клода Стана-Лара
«Одержимый» по знаменитому роману Радиге.
Филип ответил согласием и в двадцать четыре года блистательно
сыграл 16-летнего
подростка. «Одержимый» пользовался большим успехом у публики,
особенно у
молодежи. Серж Реджиани произнес знаменитые слова: «Все
складывалось так, словно
Жерар был оправданием нашего поколения. У каждого из нас есть
свои достоинства,
он же обладал ими всеми одновременно».
После «Идиота» и «Одержимого» Филип прочно утвердился в амплуа
героя-любовника.
Крепко сложенный, с горделивой осанкой, удивительно сочетающий в
себе античную
мужественность с женской хрупкостью и мальчишеским изяществом,
он заинтересовал
продюсеров из Голливуда. Однако Жерар предпочитал сниматься в
Европе.
В начале 1947 года он отправился в Рим, где Кристиан-Жак
приступил к работе над
картиной «Пармская обитель» по роману Стендаля. В роли Фабри-цио
дель Донго
актер лихо дрался с Жилетти, ловко орудовал напильником,
сокрушая решетку камеры
на башне Фарнезе, и бесстрашно спускался на канате (без
дублера!) с 18-метровой
высоты...
На съемках «Пармской обители» Жерар Филип подружился с актрисой
Марией Казарес.
Вместе с режиссером Витали они поставили пьесу Пишетта
«Откровения». Наутро
после премьеры многие критики писали о торжестве и прелести
древнего Эроса,
который наполнял игру актеров, а в одной рецензии даже
утверждалось, что случись
героям прямо на подмостках заняться сексом, то это никого бы не
шокировало.
Актриса Мария Казарес позже писала: «Подлинного Жерара я никогда
не знала. Он
проходил по жизни неуловимый, невидимый... Глубоко романтичный,
влюбленный в
легенды, он жил словно в изгнании — между небом и землей. Он был
одновременно
слабым и необычайно сильным».
Этапной для Филипа стала роль в фильме «Красота дьявола» (1948)
Рене Клера. Его
шевалье Анри, по словам Садуля, «подлинно современный герой,
который борется за
свободу и защищает ее».
Интересы Филипа не замыкались на кино. Он был активным членом
французского
Национального совета движения сторонников мира. Жерар ездил в
парижскую колонию
для несовершеннолетних правонарушителей, выходил на Демонстрацию
против войн в
Индокитае и Корее, записывал тексты Карла Маркса на
грампластинки для «Звуковой
энциклопедии», заседал в Союзе актеров... «Что же было в Жераре
такого, чего не
было в других? И внезапно нужное слово возникает в моей голове:
чистота, — писал
тогда театральный критик, литератор Кристиан Мегре. —
Действительность, судя по
тому, что печатают каждое утро наши газеты, является жуткой,
чтобы не сказать
грязной. Жерар
Филип обладал чистотой — добродетелью врожденной и тем более
ценной, что ей не
было места в нашей эпохе».
На пятом Авиньонском театральном фестивале Филип запомнился в
спек-таклях «Сид»
Корнеля и «Принц Гомбургский» Клейста. \
Трагедию «Сид» начали репетировать весной 1951 года. Жерар долго
не чувствовал
своего персонажа. Наконец режиссер Вилар предложил: «По-моему,
мы принимаем
«Сида» слишком всерьез. Ведь это трагикомедия, «эспаньолада».
Попробуй сыграть
легко, непринужденно, иди от движения танцора фламенко». И Жерар
мгновенно нашел
настроение Родриго.
После премьеры 15 июля 1951 года Вилар писал художнику «Сида»
Леону Гишиа: «Ты
просто можешь повеситься, старина. Какую мы одержали победу, а
ты ее проворонил.
Жерар играл ослепительно... Он создал такого Родриго, что меня
бросало в дрожь.
Он показал себя настоящим человеком, таким, каких любят, каким
ты и я стараемся
быть изо всех сил».
В «Сиде» критики и зрители признали Филипа идеальным
исполнителем. После каждого
представления (а их было всего 199) Жерара вызывали по
двенадцать — пятнадцать
раз...
29 ноября 1951 года в Нейи Филип женился на Николь Фуркад.
Николь ушла к нему от
мужа-дипломата с семилетним сыном. Мать Жерара была против этого
брака и на
свадьбу не пришла.
Филип дал жене новое имя — Анн, считая его более поэтичным Он
восхищался Николь
и часто цитировал замечание Ницше о том, что «брак — это еще и
продолжительная
беседа». Любовь к жене Жерар показывал всем без ложной
скромности — за кулисами
в театре брал ее на руки, целовал. Первенцем в семье Филипа была
дочь, а через
полтора года появился на свет Оливье.
В августе 1951 года начались съемки фильма «Фанфан-Тюльпан»,
«комического
вестерна» об эпохе Людовика XV.
Отныне все его последующие работы будут восприниматься сквозь
легенду Фанфана.
Люди всех национальностей рукоплескали «Фанфану-Тюльпану». Толпы
поклонниц
осаждали гостиницы. Это продолжалось часами. К своему успеху
Жерар Филип
относился удивительно спокойно.
Режиссер Кристиан-Жак после премьеры сказал: «Именно в роли
Фанфана-Тюльпана для
меня раскрылся Жерар — веселый, очаровательный, полный
энтузиазма проказник,
подчас даже не знающий границ запретного...»
Филип тем временем снимается в роли, полностью противоположной
Фан-фану. В
комедии Рене Клера «Ночные красавицы» он играет музыканта Клода.
Премьера фильма
состоялась в ноябре 1952 года. Зрители тепло встретили новую
работу актера.
Весной Жерар уезжает в мексиканскую деревушку Альворадо, где на
берегу
знаменитого залива Ив Аллегре снимает «Горделивых». Режиссер
говорил в интервью:
«Я хотел сделать документальную ленту о Мексике с кинозвездами».
Вместе с
Филипом (Жорж) в картине снималась знаменитая Мишель Морган
(Нелли).
В следующей работе Жерар вернулся к своей центральной актерской
теме тех лет —
национальной самокритике. В основу фильма «Господин Рипуа»
Кле-мана был положен
роман писателя Луи Эмона «Господин Рипуа и Немезида». Его герой
— молодой
соблазнитель, современный Тартюф. После съемок Рене Клеман
сказал о Филипе-
«Этот человек, излучающий нежность, имеет душу ребенка...»
В июле 1953 года Филип сыграл в спектакле «Лорензаччо» Мюссе.
После того как
Вилара положили в больницу, за постановку взялся сам Жерар. Весь
спек-
такль он замыкал на себя в роли Медичи. Филип искал ритм —
стремительный,
подвижный, емкий, для этого сам монтировал тридцать восемь
картин Мюссе,
подрезал, сокращал, делал интригу более гибкой.
Через год начались репетиции «Рюи-Блаза» Гюго и «Ричарда III»
Шекспира. Жерар
считал Рюи-Блаза своей лучшей ролью в театре. По словам критика
Го-тье, он
«шекспиризировал своего героя». Опыт «шекспиризации» Гюго помог
актеру
справиться с ролью, казалось бы, противопоказанной его таланту,
— Ричардом III.
Филип играл слабого человека, которому не по плечу королевская
порфира, но
который изо всех сил цепляется за нее.
В 1955—1957 годах он почти безраздельно отдавал кино, но,
пожалуй, ни в одной из
его ролей не чувствовалась так актерская школа Вилара, как в
Жюльене Сореле.
Премьера «Красного и черного» Отана-Лара состоялась 29 октября
1954 года в
Париже. Теперь зрители отождествляли Филипа с героем романа
Стендаля.
«Меня часто спрашивают, чувствую ли я полное слияние с
персонажем? — говорил
Филип. —Честно говоря, почти никогда. Думаю, что подобное
слияние актеру вообще
не под силу. Всегда есть контроль. Сначала приходится создавать
образ в
воображении, потом, так сказать, облекать его в плоть, но при
обязательном
контроле над собой. Тут не помогают ни реквизит, ни декорации.
Они приданы в
помощь зрителю. По-моему, актерский образ — это вроде копии
твоего внутреннего
мира, которую нужно ухватить».
В1955 году Жерар Филип снова снялся у Клера. На этот он сыграл
армейского
донжуана, очаровательного лейтенанта драгунского полка Армана де
ла Верн в
«Больших маневрах».
В следующем году Филип совместно с Ивенсом поставил «Тиля
Уленшпигеля» и
исполнил в нем главную роль. Изменив прежней сдержанности, он
охотно рассуждал о
новой работе: «...светлый ум, искрящийся остроумием и дерзостью,
доброе сердце,
безрассудная храбрость и благородная душа — таким я себе
представляю Тиля,
полулегендарного героя средневековой Фландрии. Тиль похож на
Фанфана, но мне
сейчас гораздо важнее их отличие. Одно, весьма существенное,
заключается в том,
что Тиль по-человечески гораздо глубже, в нем больше чувствуется
обобщенность».
Последние годы жизни Жерар пробовал себя в разных киножанрах —
комедии,
мелодраме. От Аллегре он попадал в руки Беккера, потом к
Дювивье, Ота-ну-Лара,
Вадиму и, наконец, к Бунюэлю'. Критики отметили его в роли
художника Амедео
Модильяни в мелодраме «Монпарнас, 19» (1957) Беккера.
Летом 1958 года Жерар вернулся к Вилару в ННТ. «Волнение актера
— от
предстоящего контакта со зрителем, — говорил Филип. — Я
сравниваю нашу профессию
с профессией тореадора, вынужденного каждый раз мобилизовы-вать
все свои силы,
чтобы не быть сраженным быком. И в нашей профессии нужно
избегать гнева
зрителей». В «Капризах Марианны» Мюссе он сыграл Оттавио, а в
«Любовью не шутят»
(режиссер — Клер) — Пердикана.
Постоянная тяга Жерара к контрастным ролям сказалась в его
последней роли в
фильме «Лихорадка приходит в Эль Пао» Бунюэля. Филип создал
сложный образ
идеалиста-интеллигента, отстаивающего при тяжелом режиме
диктатуры свою позицию
невмешательства и непротивления злу...
Осенью 1959 года Жерар почувствовал себя особенно утомленным.
Анн заставила его
показаться врачам. Филипу сделали операцию. Но болезнь была
неизлечимой — рак
печени. Об этом знала только Анн, и до конца она ничем не выдала
себя...
Жерар Филип умер 25 ноября 1959 года, в возрасте тридцати семи
лет. Хоронили
актера 28 ноября, в канун десятой годовщины его свадьбы и за
семь дней до дня
рождения. На смертном одре он был в костюме Родриго. Когда-то в
Авиньоне, сыграв
роль Сида, Жерар сказал Анн: «Если вдруг умру, похороните меня в
этом колете и
плаще...»
Его любимым драматургом был Мольер, поэтом — Поль Элюар. Самой
выдающейся
личностью XX века он считал Ленина. Жерара больше всего удивляла
кратковременность жизни. На вопрос «Боитесь ли вы смерти?»
отвечал: «Да, очень
боюсь»...
Весть о смерти Жерара Филипа потрясла и привела в ужас миллионы
почитателей его
божественного таланта. Марлен Дитрих писала: «Филип Жерар.
Идеальный актер,
персонификация романтического героя как в духовном, так и
физическом плане.
Впервые я увидела его в «Калигуле», когда он только начинал свой
путь, а потом,
потрясенная, ожидала у дверей гардероба. Его смерть задела меня
глубоко, и не
только потому, что я потеряла близкого человека. В его лице
мировая сцена
лишилась романтического идеала».
Марлон Брандо признался, что самым любимым для него актером был
Жерар Филип:
«Другого такого блестящего романтика, имеющего благороднейшую
душу и сердце, в
кино не появлялось. Я глубоко ценю его как актера и человека. Он
умел дарить
добро...»
Игру Жерара Филипа хвалили Кокто, Сартр, Камю... Киновед Жорж
Са-дуль,
посвятивший творчеству Филипа немало страниц, утверждал: «Любая
гениальная
личность (а Жерар был гением) — сложный феномен, выражающий
скрытые от глаза
духовные устремления своей эпохи. Тальма служил объяснением
нашей Революции и
Империи, Фредерик-Леметр — Романтизму. Филип объяснял всем нашу
страну и наше
время — послевоенные и пятидесятые годы». |
|
|
