БАРОН МИШЕЛЬ
(1653—1729)
Французский актер. Выступал в труппе Мольера, «Бургундском
отеле», театре
«Комеди Франсез». Исполнял роли в пьесах Мольера, Ж. Расина, П.
Корнеля.
Мишель Барон родился 8 октября 1653 года в Париже и был сыном
Андре Барона и
Жанны Озу, актеров Бургундского отеля. Отец его умер в 1655
году, а мать — в
1662-м.
Во Франции в то время существовала детская Труппа Комедиантов
Дофина. Управляла
ею госпожа Резен, супруга органиста. Некоторое время труппа
играла в провинции,
а затем появилась в Париже. Господин Резен изобрел «магический»
клавесин,
который мог играть разные пьесы без всякого прикосновения к нему
рук
человеческих. Демонстрация клавесина во дворце закончилась
плачевно' королева
упала в обморок при первых же звуках инструмента, который
заиграл сам собою.
Король велел открыть инструмент, и тут на глазах у ахнувших
зрителей из
клавесина вытащили скорчившегося, замученного и необыкновенно
грязного
мальчишку, который играл на внутренней клавиатуре.
Мальчугана, который отличался редкой красотой, звали Мишель
Барон. Он сыграл в
нескольких спектаклях в Пале-Рояле. Выяснилось, что
тринадцатилетний сирота
Барон отличается необыкновенными актерскими способностями.
Драматург и актер Жан-Батист Мольер заявил всем, что это будущая
звезда
французской сцены. Он выкупил Барона у госпожи Резен и взял его
к себе в дом на
воспитание. Произошло это в 1666 году.
Мольер так сильно привязался к талантливому мальчишке, что это
вызвало ревность
со стороны его молодой жены Арманды. Мэтр не просто наставлял
Барона в основах
актерской профессии, он его воспитывал, просвещал, следил за его
здоровьем и
нравственностью Мольер видел у мальчика редкие способности и
специально для
своего воспитанника написал роль Миртила в героической пасторали
«Мелисерта».
Актер Лагранж, летописец труппы Короля, записывает в «Реестре»:
«В среду 1
декабря (1666) мы отправились в Сен-Жермен-ан-Лэ по приказу
Короля. На следующий
день начался Балет Муз, где труппа была занята в пасторали под
названием
«Мелисерта». Немного погодя к этому же Балету Муз была добавлена
Комедия
«Сицилиец». Труппа вернулась из Сен-Жермен 20 февраля 1667
года».
В «Мелисерте» обворожительный Мишель Барон играл роль юного
Миртила. Можно
представить себе, какие чувства он вызывал у прекрасных дам!
Мольер позволяет
себе такое признание:
Он не по возрасту понятлив, мой Миртил, И тот афинянин, что
здесь два года жил,
Его способностям не мог не удивляться. Он философией с ним начал
заниматься И
так в том преуспел, что юный ученик Порою и меня стал заводить в
тупик. Но как
он ни судил возвышенно и тонко, В нем все же многое осталось от
ребенка.
Эти слова принадлежат Ликарсису; и, как бы случайно, играет его
Мольер. Арманде
досталась роль Мелисерты. Во время репетиции она, повздорив с
юным Бароном, дала
ему пощечину. Гордый мальчишка бросился к Мольеру и
категорически заявил, что он
уходит из труппы. Жан-Батист умолял его остаться, но Барон стоял
на своем, и
директору едва удалось его уговорить не срывать хотя бы премьеру
и сыграть
Миртила. Юный актер на это согласился, один раз сыграл, а затем
имел смелость
явиться к королю, нажаловаться ему на Арманду и просить
разрешения уйти из
мольеровской труппы. Король ему это позволил.
«Итальянский» порок был слишком распространен при дворе, чтобы
Мольера в нем не
обвиняли. Устав от колких упреков жены и дерзкого поведения
воспитанника, Мольер
сочиняет «Комическую пастораль», в которой вообще не дает им
ролей.
Барон покидает учителя и уезжает в провинцию, где снова ведет
кочевую жизнь,
переходя из одной труппы в другую. Надо думать, он не упускал
случая время от
времени напомнить о себе. Мольер же достаточно близок к королю,
чтобы его
величество подписал указ о возвращении беглеца в Париж.
«Через несколько дней, как возобновились спектакли после
пасхального перерыва, —
пишет Лагранж, — господин де Мольер вызвал из провинции сьера
Барона, который
вернулся в Париж, получив королевское повеление, и вступил в
труппу на полный
пай».
Мишелю семнадцать лет. Мольер любит его почти как сына. Но юноша
уже уверен в
своих талантах, в ценности, которую он представляет для труппы
Пале-Рояля. В
«Тите и Беренике» ему поручена роль Домициана. Сбор от премьеры
спектакля
составил 1913 ливров — неожиданно высокая цифра, которую можно
объяснить
любопытством. Но очень скоро публика убеждается, что труппа
Короля в трагедии
решительно не выдерживает сравнения с актерами труппы
Бургундского отеля,
несмотря на грацию и таланты юного Барона. «Тит и Берени-ка»
останется на афише
до пасхального перерыва 1671 года; пьеса пройдет около двадцати
раз, в очередь с
«Мещанином во дворянстве».
17 января 1671 года состоялась премьера «Психеи». Барон,
уверенный в себе, в
полном расцвете своих семнадцати лет, играет бога Амура. Мольер
взял себе
скромную роль Зефира. Психею играла Арманда. Она очаровательна.
Ее движения,
переливы голоса вторят Амуру — Барону В этот счастливый миг
Арманда и Мишель
образуют идеальную пару; они слишком молоды, чтобы выйти из
роли, когда упадет
занавес.
Успех потрясающий. Он повторяется и на представлении 19 января,
устроенном для
папского нунция и посла Венецианской республики. Весь Париж
говорит о «Психее» и
стремится на нее попасть. «Газет де Франс» восхваляет
«великолепие декораций,
прелесть сюжета, искусность музыкантов».
Мишель Барон очаровал всех придворных красавиц, Арманда — всех
маркизов. Они и
друг друга очаровали. Молодость, горячность чувств кружит им
головы и заставляет забыть, чем они обязаны Мольеру. Но
Жан-Батист воспринимает
неверность Арманды как будто спокойно. Он не лишает юного Барона
своей дружбы.
Разумеется, слухи об этой истории ползут по Парижу. В пасквиле
«Знаменитая
комедиантка» дана грязная, оскорбительная для Мольера версия
событий. А в
остальном, — все замечательно. Людовик XIV потратил на свой
театр целое
состояние: более двухсот тысяч ливров, но не жалеет о том. Он
доволен своими
актерами и выражает это тем, что увеличивает им пенсию до 7000
ливров в год.
В пьесах Мольера «Проделки Скапена» (1671), «Ученые женщины»
(1672) Барон играл
роли молодых любовников — Октава и Ариста. Он с самого начала
почувствовал и
понял, что реализм мольеровского стиля игры годен вовсе не
только для комедии,
что он нужен и трагическому актеру. Соглашаясь с тем, что можно
уважать обычную
практику — плавные, размеренные жесты, сопровождающие условную
певучую
декламацию, Барон тем не менее заявлял. «Правила воспрещают
поднимать руки над
головой, но если их поднимает страстное чувство — так и надо;
страсть вернее
всяких правил». В написанной для Энциклопедии статье
«Декламация» Мармонтель так
отзывался об игре Барона: «Декламируя или, точнее, читая стихи,
Барон просто
говорил их, по его собственному выражению, ибо считал
оскорбительным даже слово
«декламация», у него не было ни тона, ни жеста, ни движения,
которые не
подсказывала бы природа. Иногда они были даже
обычно-повседневны, но всегда
правдивы... Он показал нам совершенство искусства — простоту в
сочетании с
благородством».
В феврале 1673 года Мольер, которого терзает «грудная горячка»,
зовет на помощь
Арманду и своего любимого ученика Барона. Они застают, в
сущности, уже тяжело
больного человека. Тем не менее 17 февраля Мольер еще играет в
спектакле «Мнимый
больной». Правда, после представления Барон посылает за
носильщиками, помогает
учителю сесть в портшез и провожает его до улицы Ришелье. В этот
же вечер
великого драматурга не стало. Барон отправляется в Сен-Жермен к
Людовику XIV,
чтобы сообщить ему о смерти великого француза.
Театральный сезон 1672/73 года, несмотря на смерть Мольера,
заканчивается
благоприятно. Но такое процветание обманчиво. Актеры
Бургундского отеля начинают
переманивать к себе членов мольеровской труппы. В результате к
ним переходят
Барон, Латорильер и супруги Боваль.
Бургундский отель мог гордиться таким приобретением, как Барон.
У Мишеля
редкостное сочетание комедийного и трагическог о дара. Ученик
Мольера, он
приносит в трагедию новые веяния. Аристократическая публика в
восторге от его
внешности, от естественной манеры игры.
Барон играл роли Ахилла («Ифигения в Авлиде» Расина, 1674),
Ипполита («Федра»
Расина, 1677) и другие. На его свадьбе с Шарлоттой Ленуар в 1675
году
свидетелями были Пьер Корнель и Жан Расин.
К тому времени, когда король объединит несколько трупп в одну —
будущую «Комеди
Франсез» (1680), — Барон неизменно оставался премьером. Выступая
в амплуа
трагического героя, он добивался естественности трагической
речи, ломал
монотонную размеренность александрийского стиха, подчинял
интонацию мысли,
эмоции. Барон усилил жизненную достоверность поведения
трагического героя —
внимательно слушал партнера, реагировал на его слова, выходя на
сцену, сразу
включался в действие. Правда, будучи актером классици-стского
театра, он
сохранил идеализацию, преувеличенное «благородство» героя,
продолжал
пользоваться пышным условным костюмом.
Барон быстро усвоил и ту в стилевом отношении «серединную»
манеру игры, которая
волей-неволей складывалась в «королевском театре», вынужденном
постоянно по мере
возможности приводить к «общему знаменателю» разные начала в
игре актеров. Он
мог декламировать и кричать, подобно Монфле-ри, и в той же роли,
в той же сцене
вдруг опуститься до почти бытового говора. Должно пройти около
тридцати лет,
чтобы манера Барона была признана плодотворной для театра в
качестве системы, а
не единичного феномена..
29 апреля 1685 года случается серьезная неприятность для труппы.
Актеры
отправляются в Версаль, чтобы представить королю новичка,
господина де Рош-мора.
«Недоброжелатели оказали по этому случаю такую дурную услугу
господам Барону и
Резену, что король приказал исключить их из труппы — как
сказано, за
недостаточное почтение к Ее Высочеству супруге дофина. Труппе
слишком было важно
их сохранить, все наши связи были пущены в ход, все возможные
пути
заступничества испробованы. Наконец, второго мая они получили
прощение».
Больше об этом происшествии ничего не известно, кроме того, что
оно последовало
вскоре за выходом «Распоряжения Ее Высочества дофины»,
датированного 3 апреля
1685 года и вступившего в силу после Пасхи. Цель его — положить
конец разным
злоупотреблениям между актерами. Но на деле оно ограничивало
независимость
труппы и ставило ее под начало вельможи, исполняющего на этот
год обязанности
первого камергера двора.
Барон пользовался милостями короля, дружил с вельможами и
покорял сердца знатных
дам. Он принадлежал к тем интеллигентам третьего сословия,
которые уже с трудом
переносили свою относительную бесправность по сравнению с
дворянами. Барон писал
комедии, высмеивающие аристократические нравы («Удачливый
волокита», 1686).
Неукротимая гордость заставляла его отвечать на высокомерную
наглость
великосветских кавалеров и дам наглостью еще более вызывающей.
Одна очень
знатная особа принимала его по ночам у себя в опочивальне, но
закрывала перед
ним двери своей гостиной. Как-то, после очередного свидания,
Барон неожиданно и
незванно явился на очередной прием в ее особняк. «Что вам здесь
нужно, господин
Барон?» — надменно спросила при всех хозяйка. «Я забыл у вас
свой ночной
колпак», — ответил актер.
В 1692 году великий трагик, в самом зените успеха и славы,
внезапно порвал с
театром, ушел со сцены. Почему он это сделал, так и осталось
неясным.
Существовала версия о том, что он добивался от короля должности
директора «Ко-
меди Франсез», полновластного руководителя актерского
коллектива, который, по
странной прихоти монарха, должен был представлять своего рода
республику
(правда, под контролем королевских камергеров). Король отказал,
и гордыня не
позволила Барону остаться в театре. По другой версии, подобно
Расину, актер
пережил духовный кризис, пожелал примириться с церковью, порвать
с греховным
лицедейством.
Так или иначе, но целых тридцать лет Мишель Барон жил вдали от
театра. Однако в
1720 году 68-летний актер затосковал по «комедиантству», заявил
о своем
возвращении на сцену, к прежнему амплуа, к ролям героев и первых
любовников И
его партнеры, и зрители были поражены: Барон феноменально
молодел на подмостках,
он остался тем же доном Родриго, тем же Цинной, тем же Горацием,
Полиевктом и
Титом, Пирром, Ахиллом, Британником, Митри-датом, какими был
треть столетия
назад. В репертуаре второстепенном с литературной точки зрения,
но пользующимся
успехом у публики, он блестяще играл графа Эссекса в пьесе Тома
Корнеля,
Ганнибала в трагедии под тем же названием молодого Мариво.
Его партнершей становится Адриенна Лекуврер. Барон и молодая
актриса вместе
боролись за психологическую правду в исполнении трагедий. По
выражению одного из
театроведов, «десятилетие совместных выступлений Барона и
Лекуврер походило на
вспышку «высокого стиля» среди агонизирующей в эпигонских
сочинениях трагедии»
Шарль Колле писал в мемуарах «Когда я видел его, ему было уже
семьдесят два или
семьдесят пять лет, и, конечно, можно было простить, что такой
старик не так
стремительно загорался страстью, как тридцатилетний актер, зато
он играл с умом,
достоинством и благородством, какие я видел только у него.
Особенно тщательно
передавал он оттенки роли. В трагедии его естественность
нисходила иногда до
повседневной действительности, но при этом никогда не теряла
величия. Не менее
превосходен был он и в комедии; я видел его божественную игру в
ролях
Мизантропа, Арнольфа и Симона в «Адриенне», игра его была в них
настолько
правдива и естественна, что он заставлял всех забывать актера и
доводил иллюзию
до того, что вы начинали считать действие, происходившее перед
вами, настоящей
жизнью».
Существует портрет Барона в пепельном парике Мизантропа: это
человек благородной
внешности, с властным выражением лица, с насмешливым ртом;
видно, что в нем
соединяются образованность и чувствительность, достоинство и
мягкость, — словом,
это «порядочный человек» в актерской ипостаси.
Мишель Барон умер 22 декабря 1729 года в Париже. |
